Гипнотизер - Страница 134

134

В латунной кастрюле кончилась картошка. Йона довольно долго ждал, пока официантка принесет новую. Любимого блюда, финской брюквенной запеканки, он не нашел. Комиссар протиснулся со своей тарелкой между полицейскими в разгар четвертой перемены. У стола пятеро техников-криминалистов распевали тост, подняв граненые стаканчики. Йона сел и тут же почувствовал на ноге Аньину руку. Анья улыбнулась ему.

— Помнишь, ты обещал, что мне можно будет тебя пощекотать, — пошутила она, нагнулась и громко прошептала: — Хочу, чтобы вечером ты танцевал со мной танго.

Карлос услышал ее и завопил:

— Анья Ларссон, ты будешь танцевать танго со мной!

— Я танцую с Йоной, — решительно ответила она.

Карлос свесил голову набок и пробормотал:

— Записываюсь в очередь.

Анья пригубила пива.

— Ну и как там, в Уллерокере? — спросила она.

Йона скривился, и Анья рассказала про свою тетку, которая была не то чтобы особенно больна, но которую пичкали лекарствами, потому что персоналу так было проще.

Йона кивнул и сунул было в рот кусочек копченого лосося, но вдруг замер. Он вспомнил то важное, что узнал от Лангфельдта.

— Анья, — сказал он. — Мне нужен рапорт.

Она фыркнула:

— Прямо сейчас?

— Завтра утром, как можно раньше.

— Что за рапорт?

— Случай жестокого обращения. Лидию Эверс задержали за жестокое обращение с ребенком на игровой площадке.

Анья достала ручку и записала все на лежащем перед ней чеке.

— Завтра воскресенье, я собиралась поваляться в кровати, — недовольно сказала она.

— Придется плюнуть на это.

— Тогда потанцуешь со мной?

— Обещаю, — прошептал Йона.

Карлос спал, сидя на стуле в гардеробе. Петтер с приятелями отправились в город, чтобы продолжить вечер в «Кафе Опера». Йона с Аньей обещали присмотреть за Карлосом, чтобы он добрался домой без приключений. В ожидании такси они прохаживались на холодном воздухе. Йона увел Анью на танцплощадку, предупредив, что на деревянном полу, похоже, толстый слой льда.

Они танцевали, и Йона тихонько напевал:

— Миллойн, миллойн, миллойн…

— Женись на мне, — прошептала Анья.

Йона не ответил. Он подумал о Дисе, о ее печальном лице. Подумал, как они дружили все эти годы и как он разочаровал ее. Анья попыталась приподняться и лизнуть его в ухо; он осторожно отвел голову.

— Ты так хорошо танцуешь, — захныкала Анья.

— Знаю, — шепнул он и закружил ее.

Пахло дровами и грогом, Анья прижималась все крепче; комиссар подумал, что трудно будет вести Карлоса вниз, к стоянке такси. Еще немного — и пора спускаться к эскалатору.

Вдруг в кармане у комиссара зазвонил телефон. Анья взвыла от разочарования, когда он отстранил ее и ответил:

— Йона Линна.

— Здравствуйте, — произнес сдавленный голос. — Это я. Юаким Самуэльссон. Вы сегодня были у нас…

— Да, я вас узнал, — сказал Йона.

Он вспомнил, как у Юакима Самуэльссона расширились зрачки, когда он спросил о Лидии Эверс.

— Я подумал — не могли бы мы увидеться? — сказал Самуэльссон. — Хочу кое-что рассказать.

Йона посмотрел на часы. Половина десятого.

— Мы можем увидеться сейчас? — спросил Юаким и зачем-то прибавил, что жена с дочерью уехала к родителям.

— Вполне, — ответил Йона. — Сумеете приехать к полицейскому управлению, подъезд напротив Польхемсгатан, минут через сорок?

— Хорошо, — сказал Юаким бесконечно усталым голосом.

— Извини, милая, — сказал Йона Анье, которая стояла посреди площадки, дожидаясь его. — На сегодня танцы закончились.

— Я тебе это припомню, — кисло отозвалась она.

— Не выношу спиртного, — печалился Карлос, когда они вели его к эскалаторам и дальше к выходу.

— Смотри не наблюй, — угрюмо предупредила Анья. — Я тогда потребую повысить зарплату.

— Анья, Анья, — горестно вздохнул Карлос.

Юаким сидел в белом «мерседесе» на другой стороне улицы, прямо напротив входа в Государственное полицейское управление. В салоне горел тусклый свет, и лицо Юакима казалось утомленным и одиноким. Когда Йона постучал в стекло, он дернулся, словно полностью ушел в свои мысли.

— Здравствуйте, — сказал Юаким. — Садитесь.

Йона сел на пассажирское сиденье. Подождал.

В машине слабо пахло псиной. На заднем сиденье расстелен мохнатый плед.

— Знаете, — начал Юаким, — когда я вспоминал, каким был, когда родился Юхан… я как будто думал о незнакомом человеке. У меня было детство так себе, приют, мать меня бросила… Но я встретил Исабеллу и взялся за ум, засел учиться. Сдал экзамен на инженера в тот год, когда родился Юхан. Вспомнил, как мы ездили в отпуск — я до этого никогда не бывал в отпуске. Мы ездили в Грецию, Юхан как раз научился ходить и…

Юаким Самуэльссон покачал головой.

— Это было так давно. Он был очень похож на меня… такие же…

В машине стало тихо. Мокрая серая крыса, покачиваясь, пробежала по темному тротуару и скрылась в замусоренных кустах.

— Что вы хотели мне рассказать? — помолчав, спросил Йона.

Юаким потер глаза.

— Вы уверены, что это сделала Лидия Эверс? — еле слышно спросил он.

Йона кивнул:

— Больше чем уверен.

— Вот как, — прошептал Самуэльссон и тяжело сглотнул. — Там, в приюте… Лидии было всего четырнадцать, когда выяснилось, что она беременна. Там, конечно, все черт знает как перепугались и заставили ее сделать аборт. Хотели всё замять, но… Было много осложнений, в матку занесли тяжелую инфекцию, она захватила яичники. Но Лидия принимала пенициллин и выздоровела.

134