Гипнотизер - Страница 136

136

— Да, — беззвучно ответил Эрик.

— Она убила его, когда поняла, что она рассказала под гипнозом и какие будут последствия.

— Если честно, я думал, что ошибался, смирился с этой мыслью, — глухо сказал Эрик и посмотрел на припорошенную снегом посадочную полосу.

— Поэтому и покончили с гипнозом? — спросил Йона.

— Да.

— Вы уверились, что совершили ошибку, и обещали никогда никого не гипнотизировать.

Симоне дрожащей рукой провела по лбу и тихо произнесла:

— Лидия увидела тебя, когда ты нарушил обещание. Она увидела Беньямина.

— Нет. Она должна была преследовать нас все время, — прошептал Эрик.

— Лидию выпустили из клиники Уллерокер два месяца назад, — сказал Йона. — Она подкрадывалась к Беньямину постепенно — может быть, ее сдерживало ваше обещание покончить с гипнозом.

Комиссар подумал: Лидия считала Юакима Самуэльссона виновным в аборте, после которого она осталась бесплодной, и поэтому похитила его сына Юхана. А через несколько лет обвинила погрузившего ее в гипноз Эрика в том, что ей пришлось убить Юхана. Поэтому когда Эрик устроил сеанс гипноза, она похитила Беньямина.

Лицо у Эрика было мрачно-серьезное, тяжелое и замкнутое. Он открыл было рот, чтобы объяснить, что он, нарушив обещание, возможно, спас Эвелин, но передумал: к ним вышел помощник полицейского.

— Нам пора, — коротко сказал он. — Самолет взлетает через десять минут.

— Вы говорили с полицией Доротеи? — спросил Йона.

— Они не могут связаться с патрулем, который поехал в тот дом, — ответил полицейский.

— Почему?

— Не знаю. Сказали — с ними пытаются связаться уже пятьдесят минут.

— Черт, — выругался Йона, — туда надо посылать подкрепление.

— Я так и сказал, но они хотели подождать.

Когда они шли к самолету, который должен был унести их на юг Лапландии, Эрик вдруг ощутил странное мимолетное облегчение: все это время он был прав.

Эрик поднял лицо к снегопаду. Мело, снег завихрялся, густой, но легкий. Симоне обернулась и взяла мужа за руку.

Глава 51

Четверг, семнадцатое декабря

Беньямин лежал на полу, слушая липкое поскрипывание гнутых полозьев кресла-качалки на блестящем пластиковом коврике. Страшно болели суставы. Кресло медленно качалось взад-вперед. Оно скрипело, и ветер дул над жестяной крышей. Вдруг тяжело-металлически заныли пружины входной двери. В коридоре послышались тяжелые шаги. Кто-то оббивал снег с сапог. Беньямин поднял голову, пытаясь рассмотреть, кто входит в комнату, но ошейник с поводком потянули его назад.

— Лежать, — проворчала Лидия.

Беньямин опустил голову, снова чувствуя, как длинные острые ворсинки мохнатого коврика колют щеку, как в нос лезет сухой запах пыли.

— Через три дня — четвертый Адвент, — сказал Юсси. — Хорошо бы испечь печенье.

— Воскресенья даны для покаяния и ни для чего больше, — ответила Лидия, продолжая раскачиваться.

Марек чему-то усмехнулся, но тут же затих.

— Ну, смейся, — сказала Лидия.

— Да это так, пустяки.

— Я хочу, чтобы моя семья радовалась, — сдавленным голосом произнесла Лидия.

— Мы и радуемся, — ответил Марек.

На полу было холодно, холодом тянуло вдоль стен, между проводами за телевизором перекатывались клочья пыли. На Беньямине была все та же пижама. Он вспомнил, как его привезли в «вороний замок» Юсси. На земле уже лежал снег, и снег шел после этого, растаял, потом снова подморозило. Марек провел его через автопарк перед домом, мимо старых заснеженных автобусов и автомобильных остовов. Снег обжигал босые ноги Беньямина. Он шел между огромными заснеженными машинами словно по рву с водой. В доме горел свет. Юсси вышел на крыльцо; на плече у него висело ружье, с какими охотятся на лосей, но едва он увидел Лидию, из него словно вытекла вся сила. Юсси не ждал ее, не был рад ее приходу — но не мог сопротивляться. Он подчинился ее воле, смирился, как смиряется домашняя скотина. Юсси только покачал головой, когда Марек забрал у него ружье. Потом послышались шаги, и показалась Аннбритт. Юсси промямлил: это моя подружка, отпустите ее. Увидев на шее Беньямина ошейник, Аннбритт побелела, хотела броситься назад и запереть дверь. Марек опередил ее, сунув ствол ружья в незакрывшуюся дверь, и с усмешкой спросил, можно ли им войти.

— Может, обсудим, что приготовить на Рождество? — неуверенно предложила Аннбритт.

— Самое главное — селедка и зельц, — заявил Юсси.

Лидия раздраженно вздохнула. Беньямин посмотрел на потолок, на золотой вентилятор с четырьмя золотыми лампочками. Тени от неработающих лопастей казались серым цветком на белых плитах потолка.

— Мальчику, наверное, можно дать тефтелей, — сказал Юсси.

— Посмотрим, — ответила Лидия.

Марек плюнул в цветочный горшок и посмотрел в темноту.

— Есть охота, — буркнул он.

— В холодильнике много лосятины, и есть мясо косули, — ответил Юсси.

Марек подошел к столу, пошарил в корзинке с хлебом, отломил кусок хлебца и сунул в рот.

Когда Беньямин глянул вверх, Лидия дернула поводок. Беньямин закашлялся и снова лег. Ему хотелось есть, он устал.

— Мне скоро будут нужны лекарства, — сказал он.

— Переживешь, — отрезала Лидия.

— Мне обязательно делают один укол в неделю, а прошло уже больше недели после…

— Замолчи.

Лидия с такой силой дернула поводок, что Беньямин заверещал от боли. Он заплакал, и она снова дернула поводок, чтобы он утих.

Марек включил телевизор. Раздался треск, что-то заговорил далекий голос. Кажется, шла спортивная передача. Марек попробовал переключать каналы, но картинки не было, и он выключил телевизор.

136