Гипнотизер - Страница 139

139

— Да ну?

— Да. Юсси говорил — она рассказала, что сделает. Сначала убьет его, и вот она его…

— Заткнись, — оборвал Марек.

— Так и будешь сидеть и ждать своей очереди? — спросил Беньямин. — Ты ей ни для чего не нужен. Она хочет, чтобы в ее семье были только она и я.

— Юсси точно говорил, что она убьет меня? — спросил Марек.

— Честное слово. Она…

Марек захохотал, и Беньямин замолчал.

— Я слышал все, что люди говорят, лишь бы избежать боли, — сказал Марек с усмешкой. — Все клятвы и все выверты, все уговоры и хитрости.

И он равнодушно отвернулся к окну. Беньямин вздохнул и хотел продолжить, но тут вошла Лидия. Рот был сжат и походил на щель, лицо бледное. Лидия что-то держала за спиной.

— Вот и прошла неделя, снова у нас воскресенье, — торжественно произнесла она и закрыла глаза.

— Четвертый Адвент, — прошептала Аннбритт.

— Я хочу, чтобы вы расслабились и хорошенько подумали о прошедшей неделе, — медленно проговорила Лидия. — Три дня назад Юсси покинул нас, его больше нет среди живых, его душа вознеслась в один из семи небесных кругов. За свое предательство он будет изношен до лоскутьев, ему предстоит тысяча реинкарнаций в образах животных, которых забивают на мясо, и насекомых.

Она замолчала.

— Вы подумали? — немного погодя спросила она.

Они кивнули, и Лидия с довольным видом улыбнулась.

— Каспер, поди сюда, — сдавленным голосом велела она.

Беньямин попытался подняться. Он изо всех сил старался не скривиться от боли, но Лидия все-таки спросила:

— Рожи мне корчишь?

— Нет, — прошептал он.

— Мы — семья, мы уважаем друг друга.

— Да, — ответил Беньямин. Слезы подступили к горлу.

Лидия улыбнулась и достала то, что прятала за спиной. Ножницы, грубые портновские ножницы с широкими лезвиями.

— В таком случае тебе нетрудно принять наказание, — спокойно сказала она с непроницаемым лицом и положила ножницы на стол.

— Я же ребенок. — Беньямин покачнулся.

— Стой спокойно, — рявкнула Лидия. — Наказаний никогда не будет достаточно, тебе этого не понять. Я бьюсь, стараюсь изо всех сил, я работаю на износ, чтобы все было как следует. Чтобы вы прилично выглядели. Я хочу настоящую семью.

Беньямин заплакал, опустив лицо, тяжело, хрипло всхлипывая.

— Разве мы не семья? Разве нет?

— Семья, — ответил он. — Мы семья.

— Тогда почему ты так себя ведешь? Прячешься у нас за спинами, предаешь нас и врешь нам, воруешь у нас, оговариваешь нас, вредишь… почему ты так поступаешь со мной? Суешь нос в чужие дела, сплетничаешь и двурушничаешь.

— Не знаю, — прошептал Беньямин. — Простите.

Лидия взяла ножницы. Теперь она тяжело дышала, лицо покрылось потом. По щекам и шее пошли красные пятна.

— Ты примешь наказание, и мы обо всем забудем, — легко и деловито сказала она.

Лидия постояла, переводя взгляд с Аннбритт на Марека.

— Аннбритт, поди сюда.

Аннбритт, сидевшая лицом к стене, медленно подошла. Глаза затравленно бегали, узкий подбородок дрожал.

— Отрежь ему нос, — велела Лидия.

Лицо Аннбритт болезненно покраснело. Она посмотрела на Лидию, потом на Беньямина. Помотала головой.

Лидия с силой ударила ее по щеке. Потом схватила за плотную руку и толкнула к Беньямину.

— Каспер совал нос куда не надо, и теперь он его потеряет.

Аннбритт с почти безразличным видом потерла щеку, потом взяла ножницы. Марек подошел и крепко взял Беньямина за голову, повернул его лицо к Аннбритт. Кольца ножниц металлически поблескивали перед мальчиком, он видел испуганное лицо женщины, видел, как у нее подергиваются глаза и рот, как начинают трястись руки.

— Да стриги же! — зарычала Лидия.

Аннбритт стояла с поднятыми ножницами, громко плача.

— У меня заболевание крови, — пискнул Беньямин, — если вы это сделаете, я умру. У меня…

Аннбритт щелкнула лезвиями в воздухе перед ним и уронила ножницы на пол.

— Я не могу, — всхлипнула она. — Так нельзя… У меня руки болят от ножниц, я не могу их удержать.

— Это — семья, — строго-устало произнесла Лидия, тяжело нагибаясь за ножницами. — Ты слушаешься и уважаешь меня, поняла?

— Я же говорю — у меня болят руки! Ножницы слишком большие…

— Замолчи, — оборвала Лидия и сильно ударила ее по губам кольцами ножниц. Аннбритт замычала, отступила, неуверенно прислонилась к стене и прижала руку к окровавленному рту.

— Воскресенья даны для покаяния, — задыхаясь, произнесла Лидия.

— Не надо, — умоляющим голосом сказала Аннбритт. — Пожалуйста… не надо.

— Иди сюда, — нетерпеливо велела Лидия.

Аннбритт только помотала головой и что-то прошептала.

— Что ты сказала? Обозвала меня падлой?

— Нет, нет, — зарыдала та и протянула руку. — Хорошо, — всхлипнула она. — Я отрежу ему нос. Я вам помогу. У меня ничего не болит, все уже прошло.

Лидия с довольным видом подала ей ножницы. Аннбритт подошла к Беньямину, погладила его по голове и быстро прошептала:

— Не бойся. Просто беги, беги быстрее.

Беньямин вопросительно взглянул на нее, пытаясь прочитать что-нибудь в испуганном взгляде и дрожащих губах. Аннбритт подняла ножницы, но развернулась к Лидии и ударила вполсилы. Беньямин увидел, как отшатнулась Лидия, как Марек перехватил и сломал сильную руку Аннбритт, державшую ножницы. Аннбритт закричала от боли. Беньямин успел выбежать из комнаты. Лидия подняла с пола ножницы и села Аннбритт на грудь. Та извивалась, стараясь освободиться.

Беньямин прошел холодные сени и на крыльце, на обжигающем морозе услышал крик Аннбритт, потом она закашлялась.

139